рассудительно спросил вор. — Дорога мне щас до первого патрульного мента. Я ничего никому всё равно не докажу, пристрелят к хрену…
— Ты веришь в мою мощь? — без колебаний поинтересовался герцог.
Прямой вопрос подразумевает прямой ответ. В адской сделке точно.
— Ясен перец! Кто ж не верит в мощь дьявола…
— Чего тогда паришься? Я тебе сделаю любую ксиву, подгоню тачку… в общем, присмотрю первое время, — герцог ободряюще подмигнул.
Любой риск требует добрую денежную гарантию. Без всяких оценок и выводов, тупо интересует сумма:
— Сколько дашь? — небрежно спросил Сидоркин.
— Сколько хочешь? — осторожно ответил герцог.
Карманник на томительной волне — вопросительный знак принял за восклицательный.
— Сколько хочешь, — мечтательно прошептал он. Не вопрос, желаемая цена будет озвучена, но прежде: — Объясни-ка расклад поподробней?
Люди, которые воруют без раздумий — это либо хреновые спецы, либо бесполезные клептоманы. С убийцами, насильниками, чиновниками и всеми иными преступниками — аналогия тождественна. И Саня совсем не аналогичен… Герцог радушно покивал:
— Ты мне нравишься, чувак! Слухай сюда… — он нервно поскрёб шрам. — Делюга следующая. В монастыре есть храм, где монахи молятся. Вообще-то они молятся всегда, но в храме для своих пений собираются все вместе. В церкви установлен большой стол, на котором лежит Библия. Стол там один, не ошибёшься… Короче, под столом стоит коричневый ящик, где находятся кости одного святого поганца. Тебе надо отломать пару досок и вынести ящик за пределы обители. И всего-то делов!.. Об остальном позаботятся мои ребята. Что скажешь?
Всегда есть что сказать, просто мы часто боимся реакции на свои слова. Но другого выбора зеленоглазый монстр Сане не оставил. Вор уверенно произнёс:
— Не нравится мне затея. Красть из монастыря кости святого — стопудов западло… Пойми правильно, я не боголюб и не праведник, но… ссориться с Богом, блин, как-то неправильно.
Герцог помахал назидательным пальцем. Промурлыкал с угрозой:
— Санечка, не набивай себе цену. Будешь выпендриваться, отправлю назад в тюрягу. Там тебя ждёт горячая встреча!
— Чёрт возьми, ты ведь всемогущ! — возопил карманник. — Для тебя эта замута — раз плюнуть, разве нет?
Герцог замялся. Выдавил неохотно:
— Есть веская причина поручить дело тебе, — он покатал желваки. — Короче, берёшься или желаешь вернуться назад?
Замкнутый круг от любого другого круга отличается тем, что он замкнут. Бесполезно искать выход, одна надежда — на вход. Сидоркин обречённо почесал висок:
— Есть пожарная машина с длинной лестницей? Главное, перемахнуть через монастырскую стену, а дальше дело несложной техники… Надеюсь, собак там нет?
— Вот только не надо самодеятельности! — болезненно поморщился герцог. — Я ценю инициативу, но сегодня не тот случай. Нельзя, чтобы из-за малейшей оплошности всё сорвалось. Нельзя! — зелёные глаза вспыхнули мрачным огнем. — Я разработал тщательный план!
Босс всех боссов встал из-за стола и прошёл к камину, не забыв захватить первый табурет. Взял кочергу, помешал угли:
— Ты придёшь в монастырь, попросишься в послушники. Пожалуешься настоятелю на горькую жизнь, потерю идеалов… Что, мол, в душе пустота, решил обратиться к Богу… ну ты, вроде, парень смышленый, сообразишь.
— Надеюсь…
— Феофилу понравится подобная бодяга. Тебя примут в послушники с испытательным сроком. Заставят делать грязную работу, придётся отказаться от водки и табака. Терпи!
— Да я…
Работодатель предупредительно выставил ладонь:
— Знаю, ты не терпила! Придётся, дело того стоит.
— И как долго? — карманник совсем скис.
— Максимальный срок — три дня. Сегодня вторник, украсть надо к пятнице перед Пасхой. Просечёшь обстановку, улучишь нужный момент. Монахи доверяют друг другу и никогда не закрывают храм на замок. Там и замка-то нет… — Дьявол самодовольно защерился. — Ну, как тебе план?
Придумать план несложно, гораздо важней реализацию оплатить. И это вопрос к реализатору. Сидоркин напыжился и веско рубанул:
— Ты мне заплатишь миллион! Половину в долларах, половину в евро. И тогда можешь на меня рассчитывать.
* * *
Повисшую паузу разорвал яростный дьявольский выкрик. В тоне сквозила неподдельная обида:
— Миллион?!.. Ты охренел, етит матит?! Это что, мать твою, полотно Рембрандта?! — Герцог чуть не врезал гостю кочергой. Удержался. Присел на табурет рядышком. — Дам тысяч… сто! Даже сто десять.
— Сука, вообще, ни о чём, — не сдержался от изумления Саня. — Мне на сигареты не хватит…
— Ну, ты крендель! — в расстройстве воскликнул герцог.
Торг застопорился. Стороны мучительно соображали.
Основа любого договора — это желание договориться. При отсутствии консенсуса нет и сделок. Не мы такие, а жизнь и смерть наши.
— Эх! — В данных гостях долго молчать неприлично, а быть может, даже опасно. И коли Мальдивы стопудов уже не светят, но надо выторговать себе хотя бы Кипр…
— Готов сделать работу тысяч за… семьсот! — возгласил карманник.
— Твой порядок цифр слишком несусветен, — огорчённо отозвался герцог. — Могу поднять сумму до ста двадцати.
С Кипра потихоньку уезжаем, но куда именно — сказать сложно ввиду глобальной дороговизны. Жоп мира, конечно, до хрена, но… не хочется сидеть в жопе.
— Имей совесть, — воззвал карманник. — Убита куча ментовского народа. И трупы повесили на меня, к Ванге не ходи… И если меня поймают, то немедленно пришьют, не успею пикнуть «чизззз»!
— Вот и прекрасно! — весело воскликнул дьявол, в предвкушении потирая ручки.
— Всегда мечтал, угу, — пробухтел вор. — Ты, вижу, счастлив?
— Санечка, ты превратно истолковал мою радость, — вкрадчиво сказал герцог. — Когда тебя убьют…
— Ты можешь не каркать, твою мать, — перебил Сидоркин. — Ну, это просьба такая, угу?
Благие намерения лежат в аду повсеместно, ввиду своей бесполезности.
— Пусть не убьют, — легко поправился герцог. — Но люди же смертны, и когда-нибудь ты умрёшь. И попадёшь ко мне, без сомнения, ведь ты слишком грешен.
— Да? — тупо спросил вор.
— Да-да, Санечка! — вдохновенно промурлыкал дьявол. — А у меня ты будешь жить, как почётный гость. Подарю домик и феечку, ну и ещё ништяки… Даю слово! Подумай о душе, родной…
— Дай хоть двести тысяч, — жалобно взвыл Сидоркин. — Земными бонусами тоже хочется насладиться…
— Чёрт с тобой! — громыхнул герцог. — Сто сорок две тысячи, и торги на этом закрыты. — Он подал руку.
— Лады, — карманник сжал дьявольские пальцы. — Я бы хотел получить аванс.
Через четверть часа несвятая троица вошла в огромный квадратный зальчик с колоннами. Главное место здесь занимала синяя гладь бассейна, площадью пятьдесят два квадратных метра.
— Девочки! — крикнул Хрыщ, хлопая в ладоши, как заправский султан.
Из-за колонн вышли брюнетка и блондинка топлесс. Кружевные трусики, любезные улыбочки, — классический бордельный вид. Девчонки построились перед клиентами в самых соблазнительных позах.
— Это покойницы? — с дрожью в голосе спросил вор.
— Мы типа похожи на извращенцев, твою маму? — вознегодовал Порось. — Эскорт-услуги, двести баксов в час. Всё по высшему разряду!
— Мы не знали, каких баб ты больше любишь, — деловито вставил Хрыщ. — Решили взять австралиек. У тебя как на них, ничё?
— Или ты патриот, и в почёте родная кровь? — хохотнул Порось.
Сидоркин почесал яйцо, сказал, облизнувшись:
— Остыньте, ребятки. Баба — она везде баба: попка, грудки, а посредине треугольник. — Ворик предвкушающе потер ручки и шагнул к сексуальному дуэту. — Ну что, девчонки, потрахаемся?
— Саня, шалавы не говорят на финикийском языке, они австралийки, — тоскливо вскричали демоны.
Полгода без женщины — тот срок, за который ладошки покрываются мозолями. И при виде голого женского тела свербят вполне так себе неиллюзорно. Сидоркин по-хозяйски приобнял красоток, чмокнул их в атласные щёчки. Они мои и только мои! — сладко ныли мозоли, предчувствуя, что сейчас их не тронут.
— Сегодня меня вставляет тока оральный язык, — со слюной на устах зарычал карманник. — Даже, девоньки?
Модельки мило улыбались, профессионально выгибая шёлковые спинки. Хрыщ злобно задвигал ушами, и проорал инструкцию:
— Короче, чувак, у тебя три часа. Девочки покажут сауну, сделают массаж, дадут — куда хочешь.
— Водкой не увлекайся, завтра утром отвезём тебя на работу, — подхватил Пороська.
— Привет, уркаганы, —
